День закрытых дверей

Представители общественности и Минобороны обсудили сокращение числа военных вузов.

В начале заседания глава Комиссии по проблемам национальной безопасности и социально-экономическим условиям жизни военнослужащих, членов их семей и ветеранов Александр Каньшин заявил о том, что по итогам мероприятия будут подготовлены рекомендации, которые представят президенту, его администрации, правительству, Совету безопасности.

Руководитель Департамента образования Минобороны Екатерина Приезжева объяснила, почему возникла потребность радикального сокращения числа военных вузов. Она отметила, что накануне распада СССР кадры готовили 166 военных вузов. Ежегодный выпуск составлял 160 тысяч офицеров, притом, что советская армия насчитывала 5 млн человек.

«Сегодня ситуация иная: потребность в подготовке офицеров сократилась в 7 раз, но количество вузов при этом сократилось всего в 3,5 раза. К чему привела такая диспропорция? Вузы стали малочисленными, а затраты на их содержание существенно возросли. Ежегодно из военного бюджета тратится 1 млрд рублей на ремонт и обслуживание незагруженных помещений вузов. В этой связи Минобороны завершает оптимизацию сети военных учебных заведений. 29 ноября 2011 года президентом было принято окончательное решение по тому, как будет выглядеть сеть военных вузов. Это решение мы сейчас и реализуем», — заявила глава департамента.

Также острая дискуссия возникла вокруг расформированной в 2011 году Военно-воздушной академии им. Жуковского, и создании на ее основе научного центра. Председатель организации «Союз ветеранов военнослужащих противовоздушной обороны», доктор военных наук Анатолий Хюппенен осудил решение Минобороны в отношении академии.

«Без всяких исследований взяли и ликвидировали известнейший военный вуз. Все это выглядит очень странным на фоне создания нового рода войск — Военно-космических. В ответе на запрос Общественной палаты по академии им. Жуковского министр обороны отвечает, что вуз был ликвидирован, потому что нет академического набора. А какой может быть набор, если набор передали в Можайскую академию? Мы много лет боролись за создание Военно-космической обороны, но в итоге происходит не то, что планировалось», — отметил военный эксперт.

Он еще раз обратился к мотивам расформирования академии им. Жуковского.

«В официальном письме Минобороны говорится, что там не хватает классов. Как может не хватать классов, когда в этом вузе работали 12 учебных корпусов, 80 специальных, 72 оборудованных класса, 19 научно-исследовательских лабораторий? Мы же готовимся к войне не прошлого века, а нынешнего и военно-космические силы играют ключевую роль. И во главе строительства этих войск должна быть достойная академия. То же самое касается и Тверской академии», — отметил Хюппенен.

В ответ представитель Минобороны Екатерина Приезжева заявила, что «сегодня в Тверской академии обучается 241 человек, притом, что фонды академии рассчитаны на 2000».

«На эту аудиторию мы сохраняем сегодня научный потенциал, более того нам удалось сохранить 219 преподавателей. Таких пропорций нет нигде. Что касается академии им. Можайского, то проводятся защиты по 15 специальностям, включая те, которые есть в Тверской академии. На сегодняшний день в Тверской академии работают 18 докторов наук, средний возраст 62 года. Причем докторов наук свыше 80 лет составляет четверть от них. Последние годы вуз не развивался, а средства вкладывались в развитие академии им. Можайского и в центр по подготовке кадров военной авиации в Воронеже. Кроме того, система учебных командных пунктов, о которых уже говорилось, сегодня устарела и это заключение специалистов», — отметила Приезжева.

Президент Фонда содействия научным исследованиям проблем безопасности «Наука-XXI» Рафаэль Тимошев считает, что в системе высшего образования «нет научно обоснованной военной идеологии».

«Эта общая проблема и о ней следует сказать, в том числе и в рекомендациях наших слушаний. До недавнего времени система военных вузов представляла собой, в первую очередь, адъюнктуру, факультеты и курсы военно-педагогические, а также практики, пришедшие со службы и ставшие педагогами. Сейчас система несколько изменилась: факультеты давно не существуют, адъюнктура набирается, но я, как председатель военно-философского совета, скажу, что есть определенная проблема: приходит человек в адъюнктуру и начинает писать диссертацию с нуля, не имея базового образования. Если у нас сложилась новая образовательная система и основная масса педагогов должна приходить с „гражданки“, то нужно создать курсы подготовки этих людей, поскольку на сегодняшний день ощущается снижение качества военного образования», — заявил Тимошев.

«Нужна основа широкого гуманитарного образования. А сейчас в некоторых вузах преподают недавние выпускники этих же самых заведений, муштруют курсантов, но, по сути, душой ребят никто не занимается, — считает президент коллегии военных экспертов России, генерал-майор запаса Александр Владимиров. — И это неправильно. Что касается научной составляющей, то военная наука не разрабатывается, не составляется. Ее нет, как предмета. Никто не учит правилам ведения боя: взять мост — оборонять мост, как создать лагерь. Никто этому не обучает».

Владимиров также отметил, что необходимо принять отдельный закон о профессиональном военном образовании.

«Ситуация с вузами — это не только ведомственный вопрос, касающийся департамента образования Минобороны. Ведомство может или усилить или уменьшить ход реформы. Это вопрос государства. Мы должны через свои каналы, через общественные организации, органы власти проинформировать президента, его администрацию, правительство РФ, Совет безопасности для того, что всем вместе разобраться в ситуации с военным образованием. Это проблема национальной безопасности», — заключил Александр Каньшин.