«Когда закон о русском языке написан плохим русским языком, это производит сильное впечатление»

Максим Кронгауз в интервью АСИ о малопонятности законов и русском языке

Первый заместитель председателя Комиссии по развитию высшего образования и науки Общественной палаты РФ, заведующий научно-учебной лабораторией лингвистической конфликтологии и современных коммуникативных практик НИУ ВШЭ Максим Кронгауз в недавнем интервью Агентству социальной информации рассказал о понимании законов с точки зрении русского языка, школьном образовании и о том, почему «насилие» ближе нам, чем «абьюз».

— Давайте начнем с того, что одна из ваших задач в составе Общественной палаты, куда вы вошли впервые, — это экспертиза законов с точки зрения русского языка. Мне хотелось бы знать ваше видение, как эта работа будет вестись.

— В нашей комиссии и в рамках своей компетенции мы смотрим новые законы, в частности законы, касающиеся языковой политики, русского языка, языков России. И здесь процедура, как я себе ее представляю, такая: к нам поступают новые законопроекты и поправки к законам. Эксперт — в таком качестве могу выступать я или пригласить кого-то из коллег, глубже погруженных в соответствующие проблемы, — должен их оценить. Мы попытаемся оценивать не только содержание законов, но и русский язык, то есть язык, которым они написаны.

Я стал заместителем председателя Комиссии [ОП РФ] по развитию науки и образования, и это расширяет круг законов, на которые я буду обращать внимание: [это будут] все законы, связанные с наукой и образованием.

Боюсь, что оценивать вообще все законопроекты я не смогу, задача уже достаточно большая.

Но если мы попытаемся хотя бы закон «О государственном языке Российской Федерации» вместе с поправками оценить с точки зрения того, как он написан, это уже будет хорошим шагом вперед.

Пока он как раз очень наглядно демонстрирует проблемы языка законов в целом.

— Что вы имеете в виду?

— Он написан тяжелым, малопонятным языком. Его трудно воспринять, а местами трудно понять. Когда закон о русском языке написан плохим русским языком, это производит сильное впечатление.

— Каковы будут полномочия экспертов, оценивающих язык законов? Будут ли они править канцелярит? Или будут смотреть просто на логику изложения, понятность?

— Я думаю, что тут мы пока можем доверять эксперту. Ведь это еще небольшая кампания, мы делаем первые шаги. Я бы хотел привлечь не только филологов, но и юристов, работающих с языком законов, и провести какие-то обсуждения этой проблемы, провести круглые столы в Общественной палате.

Юристы пока сопротивляются изменениям языка и настаивают на том, что язык должен быть таким, какой он есть. В том числе фактически утверждают, может быть не всегда прямо, что язык законов не должен быть понятным.