Валерий Фадеев: «Важно, что очень многие люди начали выглядывать из своих квартир, интересоваться тем, что происходит вокруг. В этом эпицентр развития нашей страны»

Интервью Секретаря ОП РФ Валерия Фадеева Общественному телевидению России:

— Сегодня у нас в студии Секретарь Общественной палаты России Валерий Фадеев. Валерий Александрович, здравствуйте. Во-первых, спасибо огромное, что пришли к нам в студию, это очень приятно.

— Уже конец года, работы-то поменьше.

— Да? Уже основной вал закончился. Хотя, мне кажется, у Общественной палаты никогда не заканчивается поток обращений граждан. Вот, например, ситуация в Бурятии, где региональная Общественная палата обратила внимание на проблему с изъятием земли.

— Я позволю заметить, что позитивна пока эта работа только в том отношении, что председатель Палаты обратил внимание на эту проблему. Проблема с землей — это сложнейшая задача. Например, в Краснодарском крае отнимают землю у фермеров, потому что она очень продуктивная. Это острейшая проблема! И мы тоже на это обращаем внимание.

— Но только силами общественников не решить ведь, наверное, эту проблему? Здесь надо подключать государство.

— Естественно, без государства, без бюрократии ничего сделать нельзя. Естественно. И заксобрания нужны местные, и законы надо поправлять, конечно. Но если бы не Общественная палата в Бурятии, то, глядишь, на этих людей никто бы и не обратил внимания. А это очень важно, что они там делают.

— Вот таких общественных палат много у нас в регионах?

— Нет, нет. К сожалению, нет. Есть первоклассные общественные палаты, очень активные.

— Расскажите. Где?

— Есть палаты... Скажем, саратовская — эта палата обладает даже правом законодательной инициативы. Это очень серьезное право. Так далеко не везде, несколько палат имеют такое право. Это решение принимается местным заксобранием. Это говорит об огромном уважении к общественникам. Есть палаты, где губернаторы считают нужным присутствовать на их заседаниях, приглашают председателей палаты чуть ли не на планерки.

А есть палаты, про которые губернаторы и знать не знают. Назначают раз в три года... А там какая схема? Треть назначает губернатор, еще одну треть — заксобрание, и оставшуюся треть выбирают эти первые две трети. Назначают на несколько лет вперед и забывают об этом. Бывает и так, к сожалению. Одна из ключевых задач Общественной палаты Российской Федерации — помочь усилиться региональным общественным палатам.

— Каким образом?

— Вот сейчас у нас есть хороший проект под названием #ЧТОНЕТАК. И мы проводим из Москвы этот проект. Мы создаем под эгидой Общественной палаты региона клуб. В этот клуб мы зовем всех активистов этого региона, разных. Бывают и неприятные люди для власти. Обязательно журналистов зовем. И обязательно зовем чиновников, начиная с губернатора. И на этой площадке обсуждаются ключевые и самые острые, яркие проблемы региона. И вот там возникает коммуникация. И чиновники вместе с активистами, журналистами и бизнесом, бизнес тоже приходит, ищут решение проблемы.

Очень большую ставку мы делаем на новое поколение губернаторов, вот на ту новую волну, которую пустил Путин. Вот эти новые управленцы. И с ними легче. Мы с ними много контактируем. С ними легче — они более открытые, они понимают, зачем нужно общество, как использовать ресурс общества. Надо, что ли, моду такую создать. Не надо здесь особо много ломать, а надо шаг за шагом выстраивать новую систему отношений общества и местной власти.

— Мы очень много на эту тему говорим. К нам приходят активисты, которые говорят, что иногда, да, действительно не достучаться до власти, чиновники закрываются отписками какими-то. Но сейчас очень много, мне кажется, инструментов и площадок. И Общественная палата — одна из таких площадок, на которую, в общем, делают ставку даже в будущем году, особенно в регионах. Вот главные задачи региональных общественных палат? Что они должны делать, чтобы этот диалог состоялся?

— Я не могу командовать региональными общественными палатами, потому что система устроена так, что региональные палаты независимы, естественно, от федеральной Палаты. Никакой системы...

— Они вам не подчиняются?

— Конечно нет. Нет никакой системы подчинения, никакой вертикали.

— Вы можете только рекомендовать, да?

— Ну конечно. Мы встречаемся, обсуждаем. У нас есть Совет общественных палат, который регулярно встречается. Я очень много езжу по регионам, мои коллеги очень много ездят по регионам. Мы должны каким-то образом в общественное сознание внедрить вот это ощущение возможности что-то сделать. Вот что главное. И когда жалуются, говорят, письма пишут, таких историй тысячи и миллионы, «ничего не получается» — возможно добиться результата. И мы точно знаем, что это возможно.

— Это на примерах только, наверное?

— Ну конечно, конечно. Вода камень точит. Естественно, да. Бюрократия почти везде, почти везде без восторга относится к общественной инициативе.

— В общем, есть все-таки регионы, где уже каким-то образом друг друга поняли.

— Конечно, есть. Вот вам пример — саратовская палата. Я приводил пример. Она имеет право инициативы законодательной. Проблема обманутых дольщиков... Тяжелейшая проблема! Там и депутаты местные, и депутаты Государственной Думы саратовские — им поручено контролировать буквально каждый объект. И Общественная палата к этому подключилась. И туда идут люди. И они знают, что у Общественной палаты нет никакой ни материальной, никакой другой заинтересованности. И Общественная палата помогает конкретным обманутым дольщикам на конкретных объектах.

— А как в целом изменился некоммерческий сектор в 2017 году, на ваш взгляд?

— Ну, я вам скажу шире. То, что мы называем «некоммерческий сектор», «гражданское общество» — это сейчас эпицентр развития страны. Мы так немножко приниженно часто относимся к гражданскому обществу и этому сектору, а это важнейший социальный процесс, который сейчас идет в стране.

У нас экономика развивалась какое-то время (в прошлом десятилетии) энергично. Ну, сначала был крах страны, новые институты, в том числе демократические. Какие-то работают, какие-то нет. Прошлое десятилетие — бум экономический, средний класс возник, кому-то стало полегче, побогаче жить. Не всем, к сожалению. Потом застой, экономический кризис и так далее.

И вроде бы кажется, что ничего не происходит. Сейчас главное происходит именно в гражданском обществе, и там бум. Общество усложняется, оно меняется. Бум волонтерского движения. И волонтеров сейчас, кстати, неизвестно сколько, потому что толком статистики нет, и Росстат ничего толком не считает. Мы не понимаем более или менее точно, что происходит в этом секторе. Мы только видим этот бум.

Социально ориентированные НКО — это те НКО, которые выполняют работу... Ну в каком-то смысле это бизнес, да. Они начинают тоже как-то двигаться. И здесь сопротивление большое, потому что бюрократия, с одной стороны, не доверяет этим социально ориентированным НКО. Ну, имеет на это, в общем, основания, потому что «покажите, как вы умеете работать». А с другой стороны, не хочет выпускать из своих рук. Это же бюджетные ассигнования, это же ресурсы, деньги. Здесь тоже потенциал очень большой.

Важно, что люди очень многие наконец стали выглядывать из своих квартир: «А что там? А что во дворе? А может быть, тут надо что-то благоустроить? А может быть, надо с соседями что-то сделать? А что у нас на улице происходит?»

— «А могу ли я это изменить?»

— «Могу ли я изменить», да. И вот это движение становится, безусловно, массовым. И мы это видим в огромном числе наших населенных пунктов. И это сейчас, я повторяю, эпицентр развития нашей страны.

— Очень хочу спросить у вас про социально ориентированные некоммерческие организации. В прошлом году, опять же, завершая 2016 год, мы говорили об этом, потому что многие НКО возлагали на новый закон о некоммерческом секторе надежды большие, ждали. Закон заработал в этом году в полную силу, как планировалось и хотелось?

— Нет, нет.

— Почему?

— Это очень сложный процесс. Есть государственные структуры, государственные какие-то институции, муниципальные, которые занимаются какой-то социальной работой. Я не знаю, собес, как это раньше называлось, ухаживает за пожилыми, лежачими больными. И тут приходят люди и говорят: «Мы возьмем это на себя». Ну это ведь не двор подмести, а это довольно сложная задача, довольно сложная функция. И деньги на это выделяются. И риски есть для чиновника: «А вдруг они плохо сделают? А кто за это будет отвечать? Я за это буду отвечать?»

Поэтому здесь нельзя рассчитывать, что тут побегут раздавать эту работу. Поэтому надо набраться терпения. Я думаю, что на процесс вот такой адаптации, перехода к новой структуре года три-четыре должно уйти, не меньше. И мы должны это всячески поддерживать, этот процесс.

— А НКО не разочаруются за это время вообще в этом законе, в такой возможности?

— Те люди, которые хотят помогать другим...

— Так они и так помогают.

— Я об этом и хочу сказать. Они не разочаруются, нет. В основном это очень упрямые, упорные люди. Не разочаруются.

— Хочу коснуться вопроса вовлечения молодежи в активную общественную жизнь. Молодежная аудитория очень гибкая, на нее влиять можно как позитивно, так и негативно. Мы помним, как школьники и студенты выходили на митинги в Москве. И это было страшно, если честно, мне как маме. Вот не хочется, чтобы мой сын пошел на такие мероприятия. Как в нужное русло энергию молодежи направить? Кто этим должен заниматься? У нас сейчас очень много говорят о том, что нет молодежной политики как таковой. Да, развивается волонтерство, в которое включаются молодые люди, но достаточно ли этого?

— Общественная палата Российской Федерации, к счастью, не отвечает за молодежную политику. Привлечь очень несложно — надо просто много дел, какой-то фронт работ. Вот ребята какую-то траву убирали, приводили в порядок детскую площадку.

— Чтобы не бездельничали просто, да?

— Я недавно был в одном городе областном (не стану говорить, в каком), там идет встреча активистов с губернатором. И один молодой парень говорит: «А вот у нас в таком-то сквере трава выросла выше пояса. Почему вы не скосите траву?» Я не выдержал: «А почему вы не скосите траву? Это же рядом с вами сквер. Ну скосите траву. Какая проблема?»

Вот то, о чем мы говорили. Многие люди начинают понимать, выходя из своих квартир, что кое-что они могут сделать и сами. И не только квартира — это их территория. И улица — это их территория. И город — вообще-то, по большому счету, это их территория.

— Еще одна новость была не так давно, она уже касается непосредственно деятельности Общественной палаты. Сейчас подписано соглашение Общественной палаты и Центризбиркома России, что касается выборов. Члены Общественной палаты могут полноправно и полноценно теперь участвовать...

— Нет, шире, не только члены. И члены Общественной палаты тоже, но на Общественную палату возложена задача организовать общественное наблюдение на выборах. Это более масштабная задача. Конечно, и члены региональных палат могут в этом принимать участие. В стране 95 тысяч избирательных участков, членов общественных палат не хватит на все эти участки. Ну вообще надо 100 тысяч наблюдателей. А вообще-то, хорошо бы по два наблюдателя на участок — значит, надо 200 тысяч наблюдателей. Выборы-то 12 часов идут.

Мы взаимодействуем плотно с Центризбиркомом. Сейчас разрабатываются методические материалы, какие-то рекомендации, как это делать. Подключились уже многие общественные палаты регионов, и они заключают соглашения с общественными организациями региональными. Ну, они могут быть всероссийскими, но...

— Но которые работают в регионах.

— Да. Чтобы привлечь активистов из этих организаций. Фактически это волонтерская работа. Надо будет найти 200 тысяч волонтеров. Если у нас будут наблюдатели на каждом участке, то тогда мы и с провокациями разберемся. Главная задача — это легитимность выборов. Никаких других задач не стоит. Путин и без нас, и без «Голоса», и без всех — он и так выиграет. Мы это все прекрасно понимаем. Нам нужны чистые и легитимные выборы, которые бы стали образцом для всех следующих выборов в стране.

— Валерий Александрович, подводя итог 2017 года, для вас лично какое событие стало главным?

— Я оказался Секретарем Общественной палаты.

— С чем я вас и поздравляю!

— Работал себе тихо главным редактором журнала «Эксперт» 18 лет. А теперь я уже не главный редактор журнала «Эксперт» и не генеральный директор медиахолдинга. Вот так получилось, да.

— Я поздравляю вас не только с этим, но и с наступающим Новым годом. И я думаю, что нашим зрителям будет приятно и от вас услышать несколько слов поздравления.

— Если здоровье есть, то все остальное достижимо. Желаю всем здоровья!