Кривая линия защиты

Тема «карманных адвокатов», работающих в связке со следователями, а не в интересах своих подзащитных, стала основной на круглом столе в Общественной палате, посвященном работе Следственного комитета России.

Председатель Комиссии ОП по проблемам безопасности граждан и взаимодействию с системой судебно-правоохранительных органов Анатолий Кучерена отметил, что такая порочная практика стала повсеместной. Между тем, она негативно влияет не только на качество следствия, но и на дальнейший ход судебного разбирательства.

«В российской правовой практике существует такое позорное явление, как „карманный адвокат“. Он является по вызову следователя и его работа сводится к тому, чтобы, например, уговорить подзащитного признать свою вину», — заявила вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ, директор Института адвокатуры МГЮА им. Кутафина Светлана Володина.

По ее словам, в некоторых случаях, когда следователь видит, что перед ним грамотный адвокат, который может дать ему реальный отпор, то он уговаривает обвиняемого поменять защитника, фактически шантажируя разного рода осложнениями. «Взамен же следователи предлагают своих, прикормленных, адвокатов», — рассказала Светлана Володина. Адвокат подчеркнула, что таких случаев слишком много, и с этой проблемой необходимо что-то делать.

Сцепка «следователь-адвокат» распространена, по мнению многих выступавших, потому что и следователю, и государственному защитнику такое «сотрудничество» выгодно. Адвокатам государство платит слишком мало, и их заработок не зависит от исхода судебного процесса. Следователи, в свою очередь, при колоссальной нагрузке и низких доходах также не заинтересованы в сильной непредсказуемой защите, тормозящей конвейер следствия.

«Сегодня следователи при зарплате 19-20 тысяч в месяц одновременно ведут по 15 дел и возвращаются домой в 2 ночи», — отметил член Общественной палаты Денис Дворников.

Одна из схем работы «карманных адвокатов» выглядит следующим образом. Следователь находит клиентов, с которыми адвокат работает лишь формально, но получает деньги за якобы отработанные часы. Потом адвокат делится со следователем «заработанными» средствами. А дела при этом «расследуются» без проволочек.

Оказывается, проблема «карманных адвокатов» уже давно решена в Самарской области. С 2008 года там действует Центр субсидируемой правовой помощи, суть которого в том, что следователь не может сам выбирать адвоката — это делают диспетчеры Центра. Через него проходит вся информация о замене защитника, фиксируется, кто, когда и по какой причине принял решение поменять адвоката. Кроме того, все защитники занесены в специальную базу данных, в которой содержится история адвокатской деятельности и информация о профессиональной квалификации защитника.

Идея создания Центра родилась после того, как в 2007 году в адвокатскую палату Самарской области поступило 77 жалобы на неквалифицированную правовую помощь. Например, адвокат не присутствовал при следственных действиях, а под документами ставил подпись. Тогда же в Палате выяснили, что в большинстве случаев адвокатов назначали следователи. Решение проблемы потребовало материальных расходов, однако, количество жалоб на низкое качество работы адвокатов существенно снизилось.

Анатолий Кучерена выразил убеждение, что самарский опыт нужно транслировать в другие регионы. И, возможно, в перспективе следует рассмотреть его на федеральном уровне.

Участники круглого стола также коснулись темы сотрудничества Следственного комитета с зарубежными коллегами при расследовании дел международного характера.

По словам руководителя отдела международного сотрудничества Управления международно-правового сотрудничества СК РФ Петра Литвишко, с 2010 года Следственный комитет получил право прямого взаимодействия со следственными органами иностранных государств. Между тем, данная норма до сих пор не работает в связи с пробуксовкой ратификации международных документов.

В результате Следственный комитет имеет возможность работать напрямую с иностранными коллегами только по ряду межправительственных соглашений. В других случаях посредником по-прежнему выступает МИД. Что касается сотрудничества с США и европейскими государствами по «детскому вопросу» (производство и распространение детской порнографии, вовлечение в занятие проституцией и т.д.), то Левишко назвал его «достаточно эффективным», хотя и отметил, что существуют проблемы в части предоставления материалов.